«Терять игроков— это маразм»

Наша страна пожинает плоды спада интереса властей к теннису. Российские игроки медленно опускаются в рейтингах, а мужская сборная впервые за много лет рискует вылететь из элитной мировой группы. Новые звезды появляются в России все реже, а нормальной инфраструктуры тенниса как не было, так и нет. Свое мнение о ситуации с цифрами в руках высказал президент Федерации тенниса России Шамиль Тарпищев.
 
Ваше недавнее предложение выставить в Кубке Дэвиса молодежный состав вызвало большой резонанс. Почему вы выступили с такой идеей?
 
Потому что теннис в России никому не нужен. Футбол и хоккей – другой вопрос, а наш безоткатный вид спорта неинтересен. 

Вы подготовили программу развития российского тенниса, где обосновали все необходимые расходы и озвучили цифры ежегодного бюджета ФТР – $45 млн. Почему ее не утвердили?

Я настаивал на том, что подготовленная нами программа была рассмотрена на заседании Минспорта РФ отдельным вопросом. Мне обещали, но этого не произошло. Однако в мае мне, как президенту ФТР, предложили защитить комплексно-целевую программу подготовки к Олимпийским играм в Лондоне. Вопреки нашему тщательно выверенному плану, где были заложены все необходимые расходы, нам выделялось $1,1 млн. при потребности в $5 млн.  Я сказал, что этот документ не подпишу, потому что на эти средства не смогу подготовить команду, и не подписал. Дело стоит. Проблема никого не интересует. До Лондона остается фактически год.

В чем главный аргумент ваших оппонентов, ведь сегодня в российский спорт закачиваются огромные деньги?

Логика понятна: раз теннисисты добиваются побед, значит, все нормально. Но если бы мы располагали необходимыми средствами, то за десятилетие выиграли не четыре Кубка Федерации, а семь. Просто в какой-то момент надо было молниеносно снять с турнира игрока, чтобы заменить травмированного. Рокировка требовала покрыть неустойку, но денег не было. Сегодня годовой бюджет ФТР составляет $7-8 млн. Это в шесть раз меньше того, что необходимо, с учетом подготовки резерва, и сопоставимо с бюджетом канадской федерации тенниса – не самой обеспеченной. Американские теннисисты имеют $225 млн., Франция -- $210 млн.
Если в ближайшее время ситуация с финансированием российского тенниса не изменится, что через три года результатов не стоит ждать. И это не угроза, не пустые слова, а объективная реальность. Мы уже загубили наш ближайший мужской резерв. Руднев, Елгин и другие подающие надежды игроки вынуждены были завершить карьеру. Не отдай мы в Казахстан наш третий состав – Голубева, Щукина, Кукушкина и Шведову, то и эти ребята никогда бы не заиграли на высоком уровне. Кстати, общие расходы теннисной федерации Казахстана к 2012 году составят более $44 млн.

Иными словами, на выделяемые ФТР средства невозможно подготовить резерв?

Но если мы может оплатить членам сборной участие лишь в 7 турнирах, вместо положенных 18-ти, то о чем еще говорить? Понимая бесперспективность дальнейшей работы, многие спортсмены, достигнув рубежа 14 лет, либо завершают спортивную карьеру, переключаясь на учебу, другие, у кого находятся средства, вынуждены уезжать в зарубежные  теннисные академии, потому что в России нет условий для дальнейшей подготовки и роста теннисистов экстра-класса. Я считаю, что это преступление и маразм. И, несмотря ни на что, в течение многих лет Россия держит первые позиции среди 205 национальных федераций, входящих в ITF. Пять последних лет наши юниоры и молодежь -- первые в Европе.

Именно у нас создана одна из лучших в мире методик подготовки начинающих теннисистов. Как только ребенок переступает порог теннисного зала, мы, в зависимости от его характера, состояния нервной системы, способны определить на каком покрытии его следует тренировать, чтобы добиться максимального результата. «Агрессору», грубо говоря, подойдет паркетный пол, что будет стимулировать его активность, выходы вперед, игру слета. Если это холерик, то монотонная работа, такому противопоказана. Нужен грунт, потом возможны варианты. По каждому «типажу» мы имеем детальные разработки. Но в виду отсутствия системной работы, можем использовать это ноу-хау лишь точечно, эпизодически, потому что нет опоры – своего национального теннисного центра, а те, которые строятся в регионах, не увязаны в единую цепь, и в основном коммерческие. ФТР никак не может повлиять на их работу, предложить тренерские кадры, оснастить современными методиками.

Почему в России до сих пор нет национального теннисного центра, если принята целевая программа строительства спортобъектов?

Потому что данная программа не имеет никакого отношения к строительству такого центра. Программа предусматривает возведение недорогих типовых объектов не дороже 120 млн. руб. Современный теннисный центр оценивается в $8-10 млн. Не знаю, кто утверждал стандарты типовых объектов, но для того, чтобы они окупались, там надо уложить не менее шести кортов, а не четыре и не два, как предписывается  нормативами. Наиболее приемлемый вариант из того, что можно было переделать из типового проекта, осуществил глава Республики Мордовии Николай Меркушкин. Теннисный центр в Саранске обошелся в 130 млн. руб., без стоимости подвода коммуникаций. В нем 5 крытых кортов и 8 открытых, занятия для детей практически бесплатные. 

Для сравнения в теннисном центре, предназначенном для подготовки членов сборных, надо иметь минимум 6 крытых кортов и 12 открытых, не считая других помещений – зала для разминки, релаксации, тренажерного, бассейна и гостиницы. В противном случае спортсменам невозможно освоить необходимые нагрузки. Несколько лет назад мы начали строительство такого центра в Москве, на Ленинградском шоссе. Многие ведущие игроки – Сафин, Кафельников, я и другие вложили собственные средства. До кризиса удалось построить административное здание, бассейн, парковку для машин и вырыть котлован под корты. И на этом все застопорилось. Мы не раз обращались за помощью во все заинтересованные организации, чтобы закончить начатый комплекс, ориентировочная стоимость которого составила 1,2 млрд. руб. Переписка представляет собой многостраничный талмуд. Но все это формальные отписки. Иначе, как объяснить недавний запрос, дескать, укажите точный адрес вашего центра.

А между тем, в Москве даже ведущим нашим теннисистам негде тренироваться. Что толку из того, что мы имеем методики, восстановительные и медицинские программы обследования игроков, где это все проводить? Даже за аренду кортов, которая составляет в Москве $100 в час, теннисистам ТОП уровня надо платить. Хотя в любой другой стране владельцы теннисных центров сочли бы за честь дать возможность Кузнецовой или Звонаревой тренироваться бесплатно. И это так и происходит. 

Но, учитывая популярность тенниса, не пытались договориться со спонсорами?

Бесполезное занятие, потому что спонсорство в нашей стране осуществляется по звонку. Сверху скажут  – деньги дадут. Нет – никто рукой не пошевелит. Предположим, американец становится олимпийским чемпионом. За счет рекламных контрактов и титула он обеспечен до конца жизни. У нас Дементьева выиграла Игры в Пекине. Думаете, кто-то проявил интерес? Никто. Кроме французов. «Газ де Франс» украсила форму теннисистки своим брендом. Нашим спонсорам реклама не нужна, они и так – монополисты.

Каким вам видится выход из создавшегося тупика?

Все проблемы российского спорта упираются в то, что у нас до сих пор не создана четкая система управления отраслью, не налажено взаимодействие между государственными и общественными организациями, а главное отсутствует соответствующая требованиям времени законодательная база. Есть три модели спорта. Первая американская: государство не выделяет денег общественным организациям, но законодательство устроено так, что эти общественные организации ежегодно зарабатывают и отчисляют на спорт более $ 1 миллиарда. Второй сценарий, во многом позаимствованный из советских времен, нашел применение во Франции и Китае. Спортивные федерации обосновывают бюджеты, получают деньги, и затем отчитываются о проделанной работе и расходах. Третий вариант -- скандинавская схема. Когда государство выделяет средства общественным организациям и осуществляет контроль. Это наиболее подходящая для России модель с государственно-общественным статусом спортивных федераций. Похожим образом решили проблему финансирования спорта в Татарстане. Проанализировали ситуацию в каждом виде спорта, составили сметы и привязали федерации к спонсорам, которые гарантируют финансовую поддержку и контролируют их деятельность. Результаты налицо.

Почему в России не работают механизмы, которые двигают спортивную отрасль за рубежом?

Потому что у нас все держится на каких-то отдельных фрагментах, кусках, конкретных людях, но нет системы. Простой пример: турниры серии «Большого шлема» за две недели соревнований в США приносят доход более $60 млн. Примерно столько же во Франции. В Австралии -- $15 млн. Заполучи Россия турнир такого ранга, у нас бы он не окупился. Основная доля заработанных средств идет от продажи телеправ, билетов и собственной деятельности. Сделать цены на билеты очень высокими нереально – у народа нет денег. Выручки от телевидения не получишь, за показ соревнований по ТВ зачастую самим федерациям надо платить. Спонсорство осуществляется по звонку. Что же тогда мы хотим от нашего спорта? Это нонсенс. И в этой ситуации, конечно, проще потратить миллионы на чемпионат мира, провести его и забыть. Если в России даже футбол и хоккей в минусе, что говорить о других видах спорта.
 
Источник mn.ru