Пока же, по данным Tennis Industry Association (TIA), только в США оборот индустрии в 2012 году составил 5,57 млрд долларов — это на три процента больше, чем в сезоне-2011. Попутно TIA зафиксировала 2-процентный рост в показателях продажи теннисной экипировки для любителей. А качественный прирост зрительской аудитории, регулярно наблюдающей за трансляциями по телевидению, составил 13 процентов.
Теннис постепенно сокращает отставание от элитарных видов спорта с точки зрения денежных вливаний матчей футбольной Лиги чемпионов или гонок «Формулы-1». Эверестами, до которых мечтают добраться все игроки, в теннисном мире считаются турниры «Большого шлема». В 2013 году один только американский US Open выставил на кон больше 33 млн долларов призовых. Но читать сообщения о том, что к осени-2017 и без того немаленькая цифра возрастет до 50 млн долларов — это одно. Совершенно другое — разработать жизнеспособный план, как добраться до кортов Нью-Йорка.
Существенное улучшение финансовой составляющей по-прежнему не сулит легкой жизни тем, кто намерен стать игроком-профессионалом. Этот процесс выглядит стихийным и сопряжен со значительными рисками. Простой пример: ежегодно академию Николы Пилича, воспитавшую нынешнего лидера мирового рейтинга ATP Новака Джоковича, посещают более 12 тыс. детей. Месячная стоимость обучения с проживанием в пригороде немецкого Мюнхена составляет 3,5 тыс. евро. Однако до уровня игрока топ-100 мирового рейтинга, способного заработать себе на жизнь, за тридцать лет работы академии добрались всего лишь сорок спортсменов.
Самые большие испытания на долю игроков и их родителей выпадают на начальном этапе карьеры. Родители нынешней 14-й ракетки мира, поляка Ежи Яновича, вынуждены были продать свой магазин и собственную квартиру, чтобы их сын получил крепкое теннисное образование. Лишь недавно эти расходы начали окупаться — могучий Ежи подписал свой первый спонсорский контракт с французским автоконцерном Peugeot.
«Мне повезло, что у меня есть менеджер, — цитирует слова 34-го номера мирового рейтинга, Дмитрия Турсунова «Спорт-Экспресс». — С раннего возраста он повторял мне, что я не должен много тратить, шиковать — в общем, не сходить с ума. Это позволило мне немного накопить на будущее. Еще надо учесть, сколько денег потратил на теннис мой отец до того момента, пока я реально заиграл. Это не одна сотня тысяч долларов. Получается, в плюс я вышел намного позже, чем начал зарабатывать. Год или два с большим скрипом выходил в ноль, работая в основном на зарплату успешного тренера».
Сложность подготовки теннисиста-профессионала связана со множеством дополнительных расходов, как правило, незаметных со стороны. Аренда кортов и работа с личным тренером — это лишь полдела. Огромные деньги съедают перелеты и оплата гостиниц. Даже такая, казалось бы, мелочь, как натяжка струн ракетки на турнирах «Большого шлема» обходится игрокам в 25 евро.
«Инвестиции в молодого игрока только на начальном этапе карьеры могут составлять от 300 до 500 тыс. долларов, — делится своим мнением Игорь Тихонко, бывший генеральный директор московского Kremlin Cup. — Эти вложения вполне сравнимы с благотворительностью — добиться гарантий возврата фактически невозможно. Не каждый тинейджер выдержит бремя обязательств. Поэтому в России поток частных спонсоров в теннис заметно сократился. Из последних примеров могу вспомнить разве что помощь Марата Сафина Евгению Донскому. Фактически Марат спас Жене карьеру — не будь вложений со стороны, Донской уже давно бы закончил играть».
Процесс глобальной коммерциализации тенниса стартовал чуть больше десяти лет назад и, кстати, породил занятные парадоксы. Когда-то талантливой, но бедной девочке из России Маше Шараповой предложили льготные условия в знаменитой американской академии Ника Боллетьери. Сейчас у Шараповой на руках восьмилетний контракт с Nike на $70 млн, и людям с дырявыми карманами, очевидно, уже не место на кортах. Нарицательным образом теннисиста новой волны стал Эрнест Гулбис, 38-й номер рейтинга ATP, — его отец возглавляет один из крупнейших банков в Латвии.
Впитав в себя большие деньги, теннис, по сути, развивается по лекалам шоу-бизнеса. Первой полновесной звездой, слепленной по новому образцу, стала Анна Курникова. Россиянка, обладающая кукольной внешностью, заработала на рекламных контрактах в десятки раз больше, чем смогла «намахать» ракеткой. Попутно в теннисной терминологии появился так называемый «эффект Курниковой», поскольку при всем своем недюжинном таланте миловидная блондинка не сумела выиграть ни одного турнира из серии WTA.
У понятий «теннис» и «миллионные гонорары», впрочем, есть и обратная сторона. Среди игроков постоянно идут споры о том, насколько справедливо разделяются призовые. Женщины настаивали на равноправии с мужчинами и тут же нарывались на едкие замечания. «Считаю, что мужской теннис сейчас значительно опережает женский, — заявил француз Жиль Симон L’Equipe. — Помимо этого, не забывайте, что, например, во время Rolland Garros мужчины проводили на корте в два раза больше времени, чем женщины». Вдобавок, игроки ATP-тура долго вели войну за то, чтобы призовой куш на «Мастерсах» и «Больших шлемах» оседал в первую очередь среди игроков средней руки. Директор французской федерации тенниса Исерн Гилберт весной 2013 года заявил, что его организация «хочет сосредоточить свои усилия в отношении игроков, которые проигрывают в первую неделю». И сейчас поражение в первом раунде Rolland Garros приносит игрокам с виду вполне удобоваримую сумму — 21 тыс. евро.
Но даже с этими реформами процент успешных профи растет довольно медленно. «Я, наверное, в небольшом плюсе, — поделился с «Московскими новостями» россиянин Андрей Кузнецов, 83-й номер мирового рейтинга. — Но тут все зависит от турниров. Играя «челленджеры», очень трудно зарабатывать. Их нужно все время выигрывать, даже выход в финал не приносит особых денег».
По мнению опытнейшего российского тренера Бориса Собкина, откладывать себе на будущее могут лишь те, кто стабильно входит в TOP-50 лучших игроков мира.
Еще один вариант хоть как-то обеспечить себе нормальную жизнь — сесть на бюджетное финансирование. Федерация тенниса Казахстана в этом смысле — классический пример. Эта организация за последние годы забрала под свои знамена целый отряд россиян — от Галины Воскобоевой и Ярославы Шведовой до Евгения Королева и Михаила Кукушкина. В год спортсмены получают примерно 60–70 тыс. долларов.
Возможно, теннисный мир получит еще какое-то решение своих проблем. Выстраданный потом и кровью триумф Энди Маррея на «Уимблдоне» де-факто открывает перед теннисистами более широкие финансовые возможности. Контурно эту тенденцию уже обозначил испанец Рафаэль Надаль, который ушел из-под опеки всемогущего транснационального агентства IMG на вольные хлеба и основал свою собственную фирму по продвижению талантов. Ранее тот же трюк проделал самый успешный теннисист в истории — швейцарец Роджер Федерер.
Но будет ли этот путь вести к доступности тенниса — большой вопрос.
Источник: журнал "Спорт Бизнес Консалтинг" №10 Сентябрь 2013
